Ну что, он ей, конечно, насунул, но тут и возникло это грань-пороговое "но" в их тесных до полнейшего голожопия уже взаимоотношениях…
Херпал.
А ведь начиналось всё довольно обычно и радужно даже в этих пастельно-постельных тонах. Он мирно сдрочил в пятый раз без оргазма и в третий раз с ним. Увидал её гладко-голую задницу гладящую голышом голубые передники и голландские гелевые глобусики галоперидола. Подошёл тихо сзади и встрял-въехал было уже ей, но…
Хер пал.
Она отставила горячий утюг, готовясь быть буднично выебанной, но сегодня, как оказалось, в их любовном творчестве наметился маленький праздник!..
Хуй не стоял ни под каким больше углом.
- Всё, пистец! Тётя-маша приехали… - он отчаянно-мирно отлип, предъявив удовольствие всё скомканное и в какой-то липкой красе.
Она с тревогой в глазах обернулась, тут же поняв всё до самых глубин его бездонно-чудесной души и проникшись вселенским сочувствием к очередному тотальному горю всея и всего.
- Не стоит… Доеблись! Довыёбывались! Допердолись в душе, в ванной и по углам по утрам! - со всей отчаянной патетикой раннего гамлета он рухнул на диван, экстренно строя вычислительные схемы в мозгу и решая, чем бы сегодня покончить жизнь вечером - самоубийством или просмотром онейросеанса "Маленькая крошка-тротила в зелёной траве"?..
- Может встанет ещё?!.. - она умоляюще крутила его между пальчиков, ловко подёргивая предательски поднадувающуюся залупу.
- Никогда! - он решительно сел в позу лотоса, отобрав сепаратистски настроенный хуй у неё. - Я-то знаю теперь что к чему!
- Блин, откуда? - она удивилась чуть-чуть и поморгала на него синхронно-голубыми глазами. - Я тоже хочу!..
Он торжественно почти поднял палец к потолку:
- Это называется "радио"!
Всё торжество сорвалось - он поднял вместо указательного перста средний палец, как обычно вечно всё перепутав. Она поневоле хихикнула, оценив всю монументальность им сооружённого фака.
- А что такое "радио"?
- Источник таинственной информации…
- Ух ты ш жь! - её с ума просто сводила всякая-любая таинственность. - И чего?..
- Ничего! - он решительно встал, зажав хуй между ног, чтоб не выскочил. - Там прямо сказано - должна быть патентность. Я так понял - на хуй. Без патентности могут обходиться только женщины и другие не очень мужчины!
- И чего?.. - её подзамкнуло от такой непонятной таинственности.
- Ничего. Надо принять биоактивную добавку - ну, поесть, наверно, чего-нибудь вкусного - и хуй будет стоять дня аж три, не покладая чего там есть у него…
- Головы! - подсказала она.
- Ага, головы. И можно будет ходить и размахивать…
Её уклало.
Она представила картину на раз и спряталась в простынях, спешно закомкиваясь в давящем смехе, сделав вид, что поперхнувшись-закашлялась, чтоб не обидеть его!..
Картина его похождений с размахиваниями умиляла и давила слезу.
- Представляешь - новая жизнь! - он подошёл к окну и упёрся в ребро батареи, чтоб она не заметила. - Можно будет куда-то поехать! Завести новые знакомства! Отъебать ту казу из три-дэ!..
За окном мягко-уютно до нежного матерились между собою две отодранные с утра им соседки из небольшой очереди за сыром.
- А она чё - ещё не дала? - живо заинтересовалась она, как признанно-полурехнутый ас компьютерной телопластики.
- Не, у меня экспириэнса на неё хуйнаны! - он печально пожаловался по пути, пользуясь случаем. - Я там уже всех кошек по подворотням отдрючил, но на неё нужен дитрих - двойной мегакапкан: я больше туда без тебя не пойду!..
Речь шла о =Принцессе заоблачных высот= третьей версии, а под кошками понимались её верноподданно-уличные жрицы любви. Ему не удавалось пройти уже второй или третий день, и она начинала беспокоиться о его душевном равновесии и возможной угрозе нарушения его внутренне-вечной гармонии…
- Та и фиг с ним. Ну и что - не стоит! - она попыталась утешить его опечаленно-грандиозную фигуру покрывающую окно. - Есть же ещё масса приколов! Будешь мягкий и пушистый теперь - будем ржать и валяцца, как крошечные!!
Он с некоторым сомнением посмотрел на чуть прогибающий батарею хуй под собою:
- Нет. Надо найти исцеление! Представляешь, там сказано - всё подымется уже через пару минут!
- Где сказано? - позабыла нечайно она.
- По радио!
- Прикольная вещь!.. - она согласилась с ним полностью: она никогда не видела радио и не слышала о таких чудесах исцеления… - А Лидка сказала…
- Нет! - его отсеки сверхразумно развитой памяти не в состоянии были на сегодня уже вмещать в себя хоть толику информации об этой жуткознакомой их прошме: всю ночь они с Лидкой ебалися на троих, а поутру она, капризно надув губки, потребовала себе "чаю с вафельной палочкой для миньета", после чего систему начало шкалить и подвешивать при малейшей попытке упоминания об этом наивноглазом, сексуально маниакальном чудовище!.. - Я Лидку не знаю больше! До вечера! Кто такая Лидка?! Не подскажите? Не знаю и знать не хочу!
Он сердито смял гармошку чугунного радиатора и подсмыкнул штаны.
- Всё, теперь у меня - беспатентность! Кажется это так называецца…
- Ой!.. - она завороженно захлопала глазами вовсе не на него, а чуть ниже пупа.
Он глянул на низ и обнаружил, что штанов, вообще-то, как не было, так и нет. Одиноко и гордо торчал им отпущенный хуй...
- И чего?... - она потянулась за упавшими за кровать дивана трусами и сама стукнулась рядом с трусами руками о пол...
- Ух ты ш жь!! - он тут же не выдержал её застрявшего кверху голозадницей вида и подскакнул кенгуром. - Погоди-ка немного постой...
Хуй вошёл как положено - точно, быстро и с прихлюпнувшим влажным щелчком!..
- А! А! Ай! - она застенала из-под кровати созерцая его босые ноги по ту сторону поддиванного миропространства и сжимая "для тонуса" створки влагалища.
- Ничего и не ай! - он спокойно смотрел, как сжимаются, рефлексируя, её мягко-упругие полупопия в накатывающем уже её опрокинутом оргазме и ритмично толкал, толкал и толкал… - Это всё не считается! Без патента на хуй при достаточной радиофикации, наверное, уже и не ебётся никто! Вот заведу патент, тогда вжарю! И тебе, и Лидке-дуре, и тому публичному дому, что устроили, понимаешь, из оффиса!..
При воспоминании о месте работы пришлось всё-таки кончить - ебаться там приходилось по-настоящему уже и один лишь промелькнувший образ машинистки-раздатчицы Леночки, его смежной соседки по отделу с её извечными оголённостями в самых подходящих позах в самые неподходящие моменты заставил его хуй запульсировать на глубине, подпирая млечными волнами её жарко-дрожащую матку...
- Только названье забыл, понимаешь… - жаловался от усталости он, вытираясь ею найденными в закроватье её трусами. - Помню только, что какое-то ВИА… А какое точно - не помню. Сетевой поиск попробовал, так там на "ВИА" только какие-то песняры, да ребята весёлые… А я точно помню, что не песняры! Вот что теперь есть? Как биодобавиться, чтоб быть активным?!
- Та херня это всё!.. - она лакомо-томно зевнула в истягающей неге, как всегда страстно выебанная теряя немного контроль над ему противоречиями. - Какое нам дело вообще до всех их дурацких ВИА до кучи с говнорок-клубами?.. У меня есть целая подаренная тобою страна!..
- А, ну да… - вспомнил он. - А я же тоже вообще - межмир-путешественник… Могу, например, переместить этот отрезок пространства общим весом тонн в двадцать не менее, между прочим… С места, на котором мы начали трапезу в абсолютно любой уголок твоего сказочного от любви королевства…
Он привычно увлёкся расчётами, отвлекаясь от странных идей настоящего странными идеями сверхнастоящего.
Она вспомнила, что забыла утюг и подорвалась с места, как оголтелая крошка - фигня, утюг был выключен и топыристо дулся на автопилоте.
Он поцеловал её в висок.
Она его - в губы.
На всякий случай он помахал рукой и чем было уж голой соседке в открытом окне дома напротив.
Она поставила вибратор на дежурный дозвон, подумала, что Лидку любит сильнее, наверное, всех, но всё-таки, наверное, она хуесоска, и провела нагревающимся утюгом первый аккуратный стежок...